В 1799 году на карте России появилась Мальтийская губерния. А начиналось все в пору первых контактов российского престола и ордена иоаннитов. Их объединяла идея борьбы с турками. Петр I делегировал к Великому магистру графа Б. П. Шереметева, который впоследствии стал первым обладателем Мальтийского ордена Большого креста. Восшествие на российский престол Павла I совпало с захватом острова Наполеоном. Весть об этом событии вызвала гнев русского монарха, который считал себя покровителем мальтийских рыцарей.
Тогда же он подписал акт «О поступлении острова Мальты под защиту России» и приказал в издаваемом Академией наук календаре обозначать остров Мальту «губерниею Российской империи». Папа римский, опасавшийся французских республиканцев во главе с Бонапартом, мгновенно дал согласие на посвящение Павла в сан Великого магистра, назвав его «другом человечества». Ситуация, скажем так, складывалась ненормальная: во время коронации Павел провозгласил себя главой православной церкви - и вдруг он же возглавляет католический орден. События стали развиваться как в плохой комедии. Несчастный царь принимает одно импульсивное решение за другим. Он ведет переговоры с Англией об освобождении Мальты от французов, но вместо помощи английский флот высаживается на Мальте и захватывает ее. Тогда Павел разрывает отношения с Англией и сближается с Наполеоном. Трудно сказать, как развивались бы события, если бы в 1801 году Павел не был убит заговорщиками, понукаемыми Лондоном. С его смертью мальтийская веха в истории России закончилась, из императорского титула убрали Великого магистра, а из российского герба - мальтийский крест.
Игры импотентов (1999 ) - одна из 54х новелл В. Лазарева - Парголовского , опубликованная СМИ " Красное и Белое " , а также в интернете и в электронной книге "Приколы Парголовских Дураков " .Спб , ФиЦ, 2012 .ISBN 978-5-600-00043-8 .
Новелла № 36 . Игры импотентов .
Фрагмент 29 (169), сентябрь 1999
- Когда-то у человека не было денег, и, говорят, тогда все были счастливы, - начал разговор Эндрю, инспектор Всемирной Службы Безопасности. – Но вот кто-то придумал эти кружочки, бумажки, дебиторов-кредиторов. Люди мгновенно потеряли радость жизни. Почему? А потому, что денег на всех не хватает, и для многих это обстоятельство удручительно.
- Я как раз хотел тебе предложить сотню фантиков до зарплаты, - подхватил беседу Буратино. – А зачем ты вспомнил о деньгах?
- Просто у меня сегодня нет настроения, и я решил докопаться до самого начала. Оказывается, эта история стартовала в Древней Греции. Царь Мидас получил от богов уникальный дар: все, к чему он прикасался, превращалось в золото. Неплохо, правда? Однако за обеденным столом Мидас обнаружил, что и пища и вино тоже становятся несъедобными – золотыми. Понял монарх, что обречен на смерть и стал просить богов принять обратно свой дар. К счастью, жалобы была услышана и удовлетворена. Небожители отправили Мидаса к Тмольским горам, где повелели смыть божественный дар и царскую жадность в реке Пактол. Когда воды Пактола приняли на себя подарочек, стала река златоносной. Мидас царствовал около 696 года до н.э., тогда же на Пактоле открыли россыпи электрума – природного сплава золота с серебром.
- Очень странное название для металла.
- В греческих мифах на все вопросы есть свой ответ. Зевс, он же генеральный, полюбил плеяду Электру, или Сияющую. Любовницу спрятал в Тмольских горах, где у нее родился сын Дардан, родоначальник троянцев. Запомним. В систему гор Тмола входила и вершина Сипила. Знаменитый Гомер в “Одиссее” писал, что в Лидии, близ горы Сипилы, есть город Сипил, где правит Тантал, и нет никого богаче Тантала. При сыне Тантала – Пелопсе, город Троя покорил Сипил. Тацит и Плиний сообщают, что вскоре землетрясение поглотило Сипил, и на его месте появилось озеро Сале.
- И это все?
- Нет. Лидийцы считались богатейшими людьми Древнего Мира. Царь Гигес, правивший в 687-654 годах до н.э., выпустил первую в истории человечества монету, отчеканенную из местного электрума и названную статером. Монета имела массу 14 грамм, на ней изобразили геральдического лидийского Льва. Один из преемников Гигеса – Крез, Золотой Царь получил в Дельфах оракул, следует ли ему начинать войну: “Перейдя реку, ты разрушишь великое царство”. Ввязавшись в вооруженное противостояние, лидийский царь погубил свое собственное государство, хотя и был богат, как Крез. Сегодня месторождения Лидии, находящиеся на территории Турции, иссякли: река Пактол, текущая с Тмольских гор, стала ручьем Сарабатом.
- Эндрю, никогда не поверю, что такую прекрасную историю ты рассказал просто так, без тайного умысла.
- Конечно нет. В Петербурге, в пригороде которого ты живешь, есть коллекционер-нумизмат Сережа Жуков. И хранилась в его частной коллекции та самая лидийская монета. Количество сохранившихся до наших дней статеров можно пересчитать по пальцам, и он похищен, а дело поручено нам.
- Я так и знал, что закончится все работой. Была у меня одна знакомая, она продавала фильтры для автомобилей, и все ее рассказы заканчивались фильтрами, а у тебя – следствием. Возьмешь сто фантиков до зарплаты?
- Помочь напарнику разгрузиться – дело святое.
- Тогда у меня созрело встречное предложение. А не замешан ли в похищении редкой монеты мафиози Какашкин с Марса? Давай перекинем “монетное” дело Планетному Надзору, они обрадуются.
Фрагмент 30 (170), сентябрь 1999
Сияло солнце, птички пели песни, а Баррет с Буратино прогуливались у пруда Шляпа Наполеона в Шуваловском парке, переместившись поближе к месту происшествия.
- Знаешь, Бурик, я родился и вырос в Силиконовой долине, но вынужден был переселиться из-за высоченных цен. Историю этого чудного местечка я могу рассказывать часами, тогда-то все было впервой. Силиконовый гленн Шотландии и вади Израиля появились гораздо позже. До 30-х годов 20 века калифорнийская долина Санта-Карла вокруг залива Сан-Франциско считалась сельскохозяйственной. Здесь выращивались персики и сливы, и никто не предполагал, что вскоре провинциальному захолустью уготована участь мировой столицы Высоких технологий. Отцом бизнеса High Tech в долине Санта-Клара принято считать профессора электроники Фредерика Термана, который активно поддерживал деловые инициативы своих студентов. В 1938 году он дал взаймы 538 долларов Уильяму Хьюлетту и Дэвиду Паккарду, чтобы те открыли свое дело.
- Все вы такие, калифорнийские парни. Сперва моете посуду в столовой или работаете на бензоколонке, потом занимаете фантиков 100, снимаете дерьмовый офис за 30 фантиков в месяц, а лет через 15, глядишь, и уже миллиардеры, - усмехнулся Буратино.
- Так и получилось. Однокашники зарегистрировали фирму Hewlett-Packard и раскрутили свою компьютерную кампанию до миллиардных оборотов. После 72-го года Санта-Клару с легкой руки журналиста Дона Хоффлера называют Силиконовой. Как ты догадался, силикон (или кремний) – основа полупроводниковой микроэлектроники.
- Эндрю, я хочу тебе признаться, что тогда, при нашей первой встрече, я обманул тебя, сказав, что окончил с отличием Колледж Межпланетных Отношений в Нью-Йорке.
- Ты имеешь в виду наше дело “Скандал на Дальсау”? Я в курсе. Когда ты ответил на мой вопрос о принадлежности галактики М 87 только с помощью справочника, мне все стало ясно. Выпускники Межпланетных учебных заведений помнят подобную элементарщину наизусть.
- Я никогда не помышлял о профессии следователя, но папаша Карло настоял на своем, и я очень рад, что имею честь работать с таким выдающимся сыщиком, как Эндрю Баррет.
- А я доволен, что познакомился с тобой, студент. Образование – дело наживное, послушай и, может быть, что-нибудь полезное запомнишь. Высокие технологии требуют настойчивости, своеобразного фанатизма и ухода в себя. Время шло, и Силиконовая долина оказалась переполненной. Стремительное превращение Калифорнии в эпицентр высоких технологий непомерно взвинчивало цены, и бизнесмены принялись искать другие плацдармы для развития. Вскоре появился Силиконовый гленн в Шотландии. Шотландские горцы привыкли смотреть на все сверху вниз, все анекдоты Мира высмеивают их скупость и чрезмерную бережливость. “Скупой, как шотландец” – говорят в Европе. Ходят слухи, что шотландцы первыми оценили скотч и стали его использовать для восстановления изношенных вещей. Однако оказалось, что скупость и даже жадность – не худшие попутчики для высоких технологий.
Фрагмент 31 (171), сентябрь 1999
- Да, у нас тоже кое-что есть. В начале 3-го тысячелетия в России началось бурное развитие дурацких технологий, и распространяться они стали отсюда, из Парголово, прямо из Золотой долины, где я живу, - Деревянный взял паузу.
- А что за блюдо, эти дурацкие технологии? – Эндрю сделал непонимающее лицо.
- Как говорится, высокие технологии – это судьба, а дурацкие High Tech наоборот. Что-то типа: бери, дурак, в кайф сделаю, - Буратино несло. – Не понятно? Ну, Болтийская модель, не от слова “Балтика” и не от “болта”, а от “болтать”. Дурацкие технологии – удел фантазеров и болтунов, во.
-Понял.
- Я свожу тебя в знаменитые местные дутики – магазинчики, торгующие дурацкой модой. Дурацкая мода, сокращенно – ДурМо. Один раз увидел и навсегда. Ты наблюдал где-нибудь, чтобы за Макс Мара или Кельвином Кляйном запись на четыре года вперед была?
- Нет. Однако в дутики не пойдем. Времени жалко, - засомневался Баррет.
- Ты ж не видел?
- Зато ты мне все подробно описал.
- За войлочными дамскими полусапожками “Прощай, молодость” такая давка! Заказы идут со всех концов Вселенной. Не вру, у меня девушка в одном из дутиков подрабатывает. И реклама по ТВ: “Ты хочешь почувствовать себя полной дурой и выглядеть, как настоящая лоховка, тогда полусапожки “Прощай, молодость” только для тебя!” – Буратино закрыл глаза от удовольствия. – Ты что, жалеешь, что связался со мной?
- Нет. Но повезло тому дурню, которому достался понимающий наставник.
- Точно так же, как тому наставнику, которому достался веселый напарник.
- Знаешь, Буратино, а мне все больше нравится с тобой работать. Итак, ближе к телу, как говорил Мопассан, время дорого. Наш герой – Сережа, он же потерпевший, взял свою монету, чтобы похвастаться, и отправился в Шотландию на встречу с незнакомцем из Интернета. Эх, хвастун – находка для конкретных мужчин. Неожиданно на автобусной остановке к нему подскочил некий субъект в резиновой маске быка. Стал трясти потерпевшего и кричать: я пацан, чичи-гага…
- Ух, ты!
- Ну да. Я пацан, чичи-гага, под кем сидишь? Плати, я крыть тебя не буду.
- А он?
- Взял и пнул ему по яйцам.
- Прямой ногой или согнутой?
- Прямой, - уныло ответил следователь.
- Молодец, а как он не испугался?
- Почувствовал, наверное, что бык фальшивый. Как говорится, стриптизера и в бычьей шкуре глаза выдают.
- Нападавший танцует?
- Вероятно, и очень не плохо. Бычок вцепился своими культяпками в футляр с монетой, выхватил его, развернулся, приплясывая, и с воем убежал.
- Прыткий. Что ж, хорошему танцору яйца не нужны.
Фрагмент 32 (172), сентябрь 1999
- Значит, как и положено по инструкции, я записываю в следственный блокнот. Особая примета правонарушителя – кастрированный бык, - Деревянный полез в карман брюк за авторучкой.
- Я тебя умоляю, - следователь сморщился. – На месте происшествия из кармана грабителя выпал билет на футбол в сектор № 13.
- И ты подумал, не футбольный ли он фанат? – своим вопросом Буратино сыграл на опережение.
- Правильно. Билет на футбол – бумажка познавательная, цифры и буквы на ней навели меня на билетные кассы нужного стадиона, где, переговорив с бабушками-билетершами, я добился совершенно конкретного результата.
- Ты проверил, и оказалось, что билет на стадион в этот сектор и на это место всегда покупает только один человек, - предположил Буратино.
- Точно. Фанат по прозвищу Акапулько.
- И ты получил ордер на его арест?
- Нет. Оказалось, что интересующий нас малый отнюдь не простак, - Баррет спрятался от солнца в тени дерева. – Он – сынок известного политика континентального уровня, присосанного, как клещ, к бюджетным деньгам. Этот дядечка – первая VIP-персона в деле. Просить санкцию на арест его сына, на обыск в его доме и даже приглашение на допрос – дело проблематичное.
- Эндрю, скорее ты решил не беспокоить папиного сыночка, а негласно проверить, нет ли монеты у него в квартире, в доме, прости, не знаю Акапулькиных жилищных условий?
- Абсолютно верною. В семьдесят лет я мало у кого вызываю подозрения. Под видом электрика, маскируясь, как Шерлок Холмс, я копошился у дома подозреваемого и за считанные секунды просканировал жилище на нужную композицию драгметаллов через окно. Программисты на компьютере воссоздали для меня идеальную модель объекта. Монеты не оказалось, это стало известно еще до макетирования, но кое-что полезное мне удалось разглядеть на экране. Рекламный плакат на стене. Угадай, что на нем написано?
- “Под контролем губернатора!”
- Ха-ха. Ах, боже мой, да ты карбонарии… Как же политики любят эти штучки. Был такой текст, но кроме – надпись жирным маркером на английском языке “Импотмент Геймз” - “Важные Игры”. Подпись дала ход моим мыслям. Плакат рекламировал чемпионат Мира по крикету в Питермарицбурге, в ЮАР. На нем изображена очень красивая японская девушка с битой для крикета в руках. Ошибиться невозможно. Лицо Марго – дочери важной персоны аристократических кровей, сотрудника аппарата президента планеты Земля – я узнаю из миллиона.
- Марго крутит любовь с футбольным фанатом и танцором диско! – Буратино чуть не взлетел от собственной догадливости.
- Именно так, а папа у нее – крупный нумизмат. Вот и вторая VIP-персона в деле.
Фрагмент 33 (173), октябрь 1999
Эндрю Баррет и Буратино расположились перекусить в летнем кафе и заказали две дешевые яичницы.
- Подведем предварительные итоги, - заговорил Баррет, орудуя вилкой. – Лидийский статер похищен фанатом Акапулько, но у него отец – политик, и нам его не достать, да и монеты у него нет.
- Нет, - вздохнул Деревянный.
- Скорее всего, статер передан девушке по имени Марго, но и у нее отец – политик. Что же делать? Как разорвать этот форс-мажорный клубок неблагоприятных обстоятельств и, самое главное, вернуть нумизматическую редкость законному владельцу?
- Да, это главное, - подтвердил собеседник. – Передай мне соль, пожалуйста.
- Наши антигерои уверены в собственной неуязвимости, а значит и в безнаказанности. Но как говорят итальянцы: когда ты думаешь, что всех отымел, в этот момент имеют тебя. Итак, начнем. Как известно, политики бывают двух типов: одних выбирают снизу, других назначают сверху.
- Именно так, - согласился Буратино, тихонько икнув после компота.
- Папу Акапулько избрали, и скоро перевыборы. Он взял кредит доверия у избирателей, получил патент политика, надавал предвыборных обещаний и ничего не выполнил.
- Как несостоявшийся астронавт могу сравнить подобного политика с кометой, - предположил Деревянный. – Понту много, хвост большой, а весу никакого.
- Почти так. Он – видимое ничто, но он опасен. Как говорится, зависание во власти развращает, абсолютно долгое зависание – развращает абсолютно. Древние считали комету вестницей несчастий, и есть предположение, что, пытаясь задержаться на верху, папа Акапулько, направляя собственного сына, надоумил юношу похитить монету и запихнуть ее в спортивную сумку любимой девушки, обещая взамен сказочный круиз на двоих. Сейчас он ждет содействия от VIP-персоны из ЮАР. Цель – передвинуть сроки выборов или приглашение занять выгодную должность в исполнительной власти.
- Как жаль, что в грязном уголовном деле замешана любовь, - вздохнул Буратино. – Хочешь посмотреть фотографию моей девушки?
- Той, которая продает полусапожки “Прощай, молодость”?
- Той самой, - Деревянный протянул сыщику цветное фото, пахнущее тонкими духами. – Моя девушка Фекла.
Баррет взял снимок в руки и замер на мгновение. Его худые руки задрожали, а на лбу выступили капельки пота.
- Симпатичная. Очень похожа на мою первую любовь, с которой я встречался лет пятьдесят назад, и звали ее тоже Феклой. Если бы не полвека, разделяющие дни моих любовных воспоминаний и наш разговор, то я бы сказал, что это одна и та же девушка.
Фрагмент 34 (174), октябрь 1999
Баррет вопросительно посмотрел на Буратино, как будто студент отбил у него подругу сердца, но напарник только пожал плечами в ответ.
- Я учился тогда в одном заведении и стоял на лестнице, - погрузился в воспоминания Эндрю. – Мимо меня проскользнула девушка в коротком летнем платье. Я успел обратить внимание на ее фигуру и сразу подумал, что нам следует познакомиться…
Друзья не заметили, как к ним приблизилась шумная толпа под разноцветными шариками, и они утонули в людском водовороте.
- Ах, я совсем забыл, что сегодня здесь проводят предвыборную акцию Дуросы, - хлопнул себя по лбу Буратино. – На носу выборы, и один из кандидатов – папа Акапулько, против него они и собрались сегодня.
- А кто такие Дуросы? – удивился Баррет.
- Вы не знаете? – неожиданно влезла в беседу полная женщина в огромных солнечных очках. – Любительское объединение “Дураки России” (ЛОДР), поэтому нас еще называют “лодырями”. Присоединяйтесь!
Крупная дама пихнула в руки Эндрю желтую листовку с портретом какого-то даунированного субъекта и пачку вафель. Неожиданно справа от сыщика возник подвыпивший мужичок и, выхватив листовку, заявил, дыхнув перегаром:
- Не за них, за нас голосуй. Ваши проблемы – наша забота.
- Реши сперва свои проблемы, а уж потом обо мне думай, - заявил Баррет, дернув листовку и отпихнув “синегала” в толпу.
- Это провокатор от “Синего дела”, - была реплика.
Толстушка наигранно улыбнулась нашим друзьям и продолжила агитацию. Тут же по воздуху подлетел рекламный кубик и, замигав, стал декламировать рекламу вафель в красной упаковке:
- Народные летающие вафли “Золотой Василий”! Рекомендованы чиновниками любого ранга!
Озвучив данный текст дважды, летающий рекламофон улетел.
- Мы за все простое и нехитрое, - продолжила женщина в солнечных очках. – Мы за укрепление избирательного права, власть должна меняться чаще. Законы требуют упрощения, а их составление должно учитывать чувство юмора.
Фрагмент 35 (175), октябрь 1999
Неожиданное появление политизированной толпы ничуть не испортило настроения нашим друзьям, наоборот, даже взбодрило и добавило аппетита.
- Если из меня не получится следователя, то я займусь творчеством, - предположил Буратино. – Я напишу о наших приключениях, отправлю в “КРАБ”, и о нас узнает весь мир. Журналист и следователь – это сила! Вспомни о докторе Ватсоне, который весьма не плохо изложил на бумаге дедуктивный метод Шерлока Холмса.
- Ты будешь моим доктором Ватсоном? Но я не курю и не играю на скрипке! – удивился Баррет.
- Да, и ты моим Шерлоком Холмсом. Признаться, я ничего не понимаю в медицине и пишу с ошибками. Друзья радостно пожали друг другу руки. В этот момент взгляд Эндрю упал на симпатичную девушку на шаре. Симпапуля, очевидно, участвовала в предвыборной суете и махала ЭБу ручкой.
- Она! – воскликнул возбужденный следователь. – Посмотри, Буратино, на ту, что делает мне знаки и улыбается. Я ее помню. Мы встречались более года. Но однажды она села на поезд и не вернулась. Я достоверно знал только то, что моя любовь купила билет на “Синюю стрелу”. Но где пропадала девушка моей мечты пятьдесят лет и почему ничуть не постарела?
- Отгадка проста. Я безмерно рад, Эндрю, что наши вкусы сходятся, но красавицу на шаре зовут Феклой и это она мне машет. Желает узнать, завтракал ли я с утра.
- Да, да. Ты, вероятно, прав, - погрустнел Эндрю, разглядывая удаляющуюся толпу, налетевшую неожиданно, как слепой дождь, и исчезающую вместе с прекрасным видением столь же внезапно.
Тем временем, Буратино, менее склонный к сентиментальностям, в силу возраста, уже насытил свой желудок и предложил напарнику продолжить развертывание рабочей версии следствия.
- А на чем мы остановились? А, вспомнил: фанат отнял монету у Сережи Жукова и подсунул ее в спортивную сумку Марго, провожая на чемпионат Мира по крикету в Питермарицбург. Статер уже ждали в ЮАР. Я полностью был уверен, что найду монету при досмотре на таможне, и потому решил подменить ее муляжом.
- А где ты взял муляж?
- В детстве я частенько отливал солдатиков из олова. Заливаешь гипс в коробочку, сверху наносишь вазелин, укладываешь монету и еще разок заливаешь. Получились две формы. Осталось процарапать воздухозаборы и можно приступать к литью. Олова у меня не нашлось, поэтому пришлось отлить лидийский статер из свинца. Цвет поделке я придал обыкновенной золотинкой – получилась лучше настоящей. На таможенном посту я без труда убедился в собственной правоте и подменил монету. В ЮАР полетел свинцовый муляж, а настоящая монета в кармане моей куртки! – Баррет с гордостью похлопал по карману, но тут же испугался. – Потерял…
Фрагмент 36 (176), октябрь 1999
- Что же произошло? – лицо Буратино выражало полное непонимание.
- Оригинал лежал у меня в кармане, я полагал, что после того, как мы вернем пропажу коллекционеру, то сможем на парочку дней забуриться в Винополис на Британских островах и продегустировать коллекцию вин урожая этого года. Но случилось страшное. Как думаешь, Буратино, меня уволят из Управления Охраны Человека?
- Не уволят.
- Почему же?
- Потому что ты придумал, как отнять похищенное у злоумышленника, а я изобрел способ, как вернуть грамотно монету на место. Я сдал ее в петербургское Бюро Находок от имени продавца кваса и попросил сообщить радостную новость Сереже.
- Значит статер уже дома?
- Конечно, - сказал Деревянный. – Ты не поставил меня в курс дела, но я сам узнал, чем ты занимался все эти дни, и просто сыграл роль доктора Ватсона. Преступление раскрыто, все тайное стало явным, а мы отправляемся в Оранжстад, на пляжи острова Аруба.
- Но мы же никому не скажем о моем конфузе, и все явное вновь станет тайным.
P.S. Отец Марго распаковал сумку и, узнав, что монета – обыкновенный муляж из свинца, очень разозлился на семейство Акапулько: “Жить вам на одну зарплату!” Очень скоро папа фаната, лишенный поддержки сверху и снизу, проиграл выборы и отправился на дачу солить грибы. Сперва он ужасно переживал и даже запретил сыну встречаться с любимой девушкой, обвиняя семейство Марго в подставе. Однако вскоре он остыл от политики и понял, сколько времени в жизни потеряно зря. По конфиденциальной информации, полученной от Службы Всемирной Безопасности, через 2 месяца после происшествия отец Марго был отправлен в отставку со своего высокого поста и отправился полномочным представителем на далекий Плутон, где, как говорят, “даже летом холодно в пальто”. Марго обиделась на Акапулько за воровство. А он ждал ее звонка, письма и страдал. Забросил танцы, увлекся оперным пением. Однажды Марго увидела, что золотая краска с монеты слезает, и поняла, что Акапулько ничего не воровал, и это была просто шутка.
P.P.S. Время человеческой жизни – миг, душа – неустойчива, тело – бренно, судьба – загадочна, слава – недостоверна (Марк Аврелий).
Земля Санникова (1999 ) - одна из 54х новелл В. Лазарева - Парголовского , опубликованная СМИ " Красное и Белое " , а также в интернете и в электронной книге "Приколы Парголовских Дураков " .Спб , ФиЦ, 2012 .ISBN 978-5-600-00043-8 .
Новелла № 34 . Земля Санникова .
Фрагмент 13 (153), апрель 1999
Как только путники вошли в пещеру (на острове, название которого забылось), загорелся мягкий свет. Освещение подавалось снизу на своды потолка и там рассеивалось, образуя фантастические блики. На волнах подземного озера покачивался сигарообразный аппарат.
- “Наутилус”, - шепотом произнес Мюнхгаузен. – После загрузки компьютера о цели плавания запуск осуществляется нажатием всего одной кнопки.
- Уникально, - восхитился Буратино.
- Мне хорошо известны подобные аппараты, - добавил барон. – Хотя со времен Жюля Верна такие гидрокосмопланы уже никто не строит. Проходите, господа.
Мюнхгаузен проводил Буратино, Врунгеля и Фукса в столовую, где гостей и ждал капитан Немо:
- Вы можете основательно подкрепиться перед отплытием, - из холодильника появились несколько тюбиков, - картофельное пюре, котлеты, бананы и сок.
Завтрак шел весело. Тюбики выдавливались в рот с шутками и великим удовольствием. Капитан Немо предоставил полную свободу осмотра “Наутилуса”. Плавание началось. Сам он обычно наклюкивался с утра и, включив песни Бутусова, орал их до ужина, пока “Нау” рассекал мрачную бездну Ледовитого океана. Буратино, чувствую себя раскованно, тщательно осмотрел все незнакомые приборы и посетил Аппаратную, где располагался агрегат для вырабатывания кислорода. Торчащие из пола трубки с кипящей бурой жидкостью исчезали в потолке. На стене висел прибор, отражающий уровень загрязнения воздуха на корабле. Повсюду были электрические батареи, напоминавшие плитки шоколада. Они освещали “Наутилус” и поддерживали работоспособность всех его “органов”. Вскоре, когда возня с инструкциями наскучила, Буратино нажал код “24” моментального переместителя с точкой в пищеблоке. Деревянный друг очутился среди тысяч непонятных датчиков. На столе в беспорядке валялись тюбики из-под еды, битое стекло. В дальнем углу Буратино с удивлением увидел группу “людей”, разглядывающих поваренные книги. Комбинезоны на них напоминали оболочку какого-то слизняка. За спиной незнакомцев висели ранцы, в руках они держали трубки с кнопками.
- Кто вы? – тоненьким голоском спросил Буратино.
Акванавты развернулись, и на мгновение показалось, что их овальные и гладкие лица покрыты слоем пластмассы. Буратино испугался, но непрошенные визитеры не стали ждать повторных вопросов. На полу лежала длинная тень от портьеры, они шагнули в нее и растворились.
Фрагмент 14 (154), апрель 1999
Когда Буратино очнулся от оцепенения, видеосвязь беспорядочно щелкала, пока, наконец, треск не стих и в пищеблоке не показался небритый Немо:
- Что случилось? У тебя плохой вид и пульс явно ненормальный, - спросил он заспанным голосом.
- Капитан, здесь были люди. Они устроили беспорядок и исчезли.
- Ерунда, считай, что тебе все приснилось. Глотни водочки, почувствуй себя дровами! – рассмеялся Немо. – Это были онкилоны, гости с Земли Санникова. Просто балуются. Они очень любят кулинарное искусство, поэтому у них в дефиците маргарин. Он заменяет им деньги. Самые предприимчивые таскают его с проплывающих мимо подводных лодок. В Ледовитом океане часто приходится сталкиваться с неизвестными подводными судами. Норвежцы и шведы грешат на Россию, но я точно знаю, что это онкилоны. Их подводный город расположен под ледяным панцирем Арктики.
Немо нажал кнопку, и на стене “Наутилуса” открылся иллюминатор. Там, где-то в бездне темноты, Буратино увидел расплывчатый светящийся шар, а вокруг него подобие кольца. Один край его излучал красный свет, а противоположный – синий. Фантастическое зрелище. Картину дополняли мириады светящихся точек, беспорядочно двигающихся, как муравьи в муравейнике.
- Вот он. – Немо казался довольным. – Неужели ты ничего не слышал о Земле Санникова? Об одиноком острове среди льдов, пышущем жаром недр, заселенном онкилонами? Нет? Это длинная история. Когда остров стал остывать, онкилоны построили подводные дома и скрылись в океане. О Земле Санникова знают все, кто читал научно-фантастический роман Обручева, который так и называется - “Земля Санникова”. Так же есть фильм с Олегом Далем:
Вечный покой сердце вряд ли обрадует,
Вечный покой для седых пирамид.
А для звезды, что сорвалась и падает,
Есть только миг, ослепительный миг.
- К сожалению, не читал и не смотрел ничего подобного.
- Фритьоф Нансен как-то сказал: “Кто желает знать человеческий дух в его благороднейшей борьбе с суеверием и мраком, пусть листает летопись арктических путешествий”. Браво! Очень давно, примерно в 350-320 г. до н.э., грек Пифей из Массалии, ныне Марселя, первым совершил путешествие в полярную область планеты. Без страха он отправился в обитель мрака и достиг свернувшегося Кронийского моря, где дремало время. Он увидел Белые ночи: “Варвары показали мне то место, где солнце отправляется на покой. Ночь в тех областях была короткой. Через очень маленький промежуток времени после заката солнце опять поднималось”.
Фрагмент 15 (155), апрель 1999
- Но главное, Пифей достиг сказочной страны Туле, земли из снов, теплой и приветливой, посреди вечной мерзлоты. По словам самого путешественника, за страной Туле не было уже ни моря, ни земли, ни воздуха. Возможно ли открыть “курорт” на полюсе? Еще задолго до Пифея античные философы предсказали наличие Арктики, страны, лежащей под созвездием Медведицы, а так же Антарктиды.
- Разве подобное реально? – удивился Буратино.
- В северном полушарии очень много земли. Значит, в южных морях непременно должен был быть материк, чтобы не дать планете перевернуться, думали они, и обязательно холодный, чтобы не дать южной части света перегреться. Но тогда и на севере, в Арктике, тоже должна отыскаться теплая земля. Ее искали. Господин Великий Новгород отправлял к Студеному морю отряды один за одним. Вскоре за Обью, по берегам Пура и Таза, в стране, сказочно богатой пушным зверем, возникла “Златокипящая” Мангазея. И ползли слухи: где-то там впереди, за горизонтом есть страна Счастья. Тянулся на север беглый народец с мечтой обрести волю. Знали в Новгороде, сколь лют царь всея Руси и сколь неправеден его суд. Но знали от пращуров и о сказочной стране на севере, где воля вольная была людям простого звания. Птицы летели к полюсу, а Владимир Высоцкий пел:
Все года и века, и эпохи подряд
Все стремится к теплу от морозов и вьюг.
Почему ж эти птицы на север летят,
Если птицам положено только на юг.
- Круто! Расскажите еще, капитан.
- Где же “курорт”? – вошел в раж Немо. – Индусы полагали, что это Дэва-Парвата, гора на Северном полюсе, она же – область блаженства, где счастливые часов не наблюдают. Жюль Верн, мой любимый автор, поместил на полюсе теплый остров с огнедышащим вулканом в романе “Путешествия и приключения капитана Гаттераса”. Еще? Легендарных мифических островов в Арктике числилось и числится очень много! Их открывали и закрывали: Земля Джиллиса, Земля Петермана, Земля короля Оскара, Земля эскимоса Такупука, Земля Бредли, Земля Крокера, остров Крестьянка, острова Меркурий и Диомида, остров Фигурин… Но самые удивительные из перечисленных, конечно, Земля Андреева и Земля Санникова.
Фрагмент 16 (156), апрель 1999
Неожиданно повествование Немо прервали мощные подводные толчки, “Наутилус” бросало из стороны в сторону. Через иллюминатор Буратино заметил стену из пузырей, устремившихся к поверхности.
- Океан дышит, - прокомментировал Немо. – Сейчас он совершает выдох. А эти безобидные пузырьки разносят в пух и прах многометровые льды над нашими головами. Так, 24 ноября 1954 года, чуть не погибли полярники на станции “Северный Полюс-3”. Лед просто уходил из-под ног.
В каюту неожиданно ворвался Мюнхгаузен. Вид у него был ошарашенный.
- Господа, мои яйца вновь стали свежими, - он достал из карманов брюк пару яиц. – Кончита мне никогда не поверит. На Аляске они казались тухлыми, а здесь они как новые. Загадка природы! Неужели я просчитался, продав всю партию Бену Ганну и Пиннокио? Да, как прав был Великий Комбинатор, сказав: время, которое у нас есть – это деньги, которых у нас нет.
- Не грустите, барон. У Северного полюса есть одно преимущество, куда бы мы ни двигались, мы идем на юг, - захохотал Немо. – В 1764 году сержант Степан Андреев, исследую Медвежьи острова Восточно-Сибирского моря, увидел неизвестный берег. Но вскоре он исчез. Сейчас принято считать, что Земля Андреева существовала, но, сложенная изо льда, песка и ила – растаяла, как сон.
- Хотите сказать, что мы спим?
- Нет. Я просто говорил с Буратино о загадках Арктики, и к ним же я готов причислить ваши яйца.
- Дорогой Немо, хотелось бы услышать продолжение, - попросил Буратино.
- Извольте. В 1805 году на острове Котельном Новосибирского архипелага промысловик Яков Санников увидел на северо-западном горизонте горы. Через пять лет картограф Геденшторм тоже разглядел Землю Санникова и даже нанес ее на собственный план. В 1821-1823 годах лейтенант Петр Федорович Анжу обшарил данный район океана, но никаких островов не нашел, хотя сам видел синеву “совершенно подобную видимой отдаленной земле”. Годы шли. В 1886 году Эдуард Васильевич Толль заметил с того же Котельного ясные контуры четырех гор и навсегда “заболел” Землей Санникова. Наступил 20 век. 21 июля 1900 года от Васильевского острова в Санкт-Петербурге отчалило судно “Заря”. Руководил поисками Земли Санникова – Толль: “Мой проводник – Джегерли, семь раз проводивший лето на островах и видевший загадочную землю, на мой вопрос: “Хочешь ли достигнуть той дальней цели?” – дал ответ: “Раз наступить – и умереть!”. Эдуард Васильевич погиб, так и не достигнув Земли Санникова. Поиски ее завершились, казалось, навсегда. Но во время Второй Мировой войны летчик-полярник Черевичный вновь увидел неизвестную землю, а вскоре его сообщение подтвердил штурман Аккуратов. В 1974 году профессор Степанов предположил, что Земля Санникова, как и Земля Андреева, растаяла. Сказке конец, а кто слушал – молодец!
- Неужели никто больше не ищет Землю Санникова? – огорчился Буратино.
- Был такой человек. Звали его Яков Яковлевич Гаккель. В последние годы жизни, а умер он в 1965 году, ученый разработал теорию Арктиды. Он говорил о цивилизации на горячем хребте поперек Северного Ледовитого океана. Ныне “оазис жизни” ушел под воду и называется хребтом Гаккеля или вулканарием Гаккеля. И лишь изредка, то там, то здесь, посреди Ледовитого океана, появляются на поверхности теплые острова.